Трах non stop: венок эротических новелл

"Андрей Кучаев. Остроту его ума знали и любили многие его современники. В семидесятые годы его Михрютки были народными любимцами, фразы из его юморесок разлетались по, тогда еще, одной шестой части Земли и вели самостоятельную жизнь. С возрастом писатель отошел от юмора, и обратился к философскому осмыслению жизни. Предметом сегодняшнего разговора станет книга, с вызывающим названием "Трах non stop". В переводе с вульгарного на русский – совокупление без передышки. Подзаголовок книги – венок эротических новелл.

Слово венок, в отличие от названия, несет совершенно оправданную смысловую нагрузку. Вид композиции в целом хорошо известен: обрамление новелл – беседа старых друзей, рассказывающих истории, как у Боккаччо в Декамероне или у Чосера в Кентерберийских рассказах. Но автор идет дальше: он избирает для своей прозы структуру сонета: – начальные, ключевые строки каждой последующей новеллы являются повтором конечных в предыдущей, одним словом – кольцо, или венок. Отсюда – зачин самой первой и есть заключительная мысль последней. "Чтиво" совсем даже не развлекательное, но, начав читать, уже трудно отложить книгу. События всегда развиваются так неожиданно, что следующего поворота предугадать нельзя, а уж конца тем более. Работает фирменный кучаевский принцип "второго поворота винта". В центр внимания поставлено чувственное начало, без которого нет личности, тем более творческой. Когда управляем страстью мы и когда она нами? Где та грань, которая отделяет человека от животного?

Поднятые этические проблемы, рассматриваемые под необычным углом зрения, далеки от красивости, границы прекрасного и безобразного стираются, одно переливается в другое.

Можно много говорить о писательском мастерстве автора, но можно и ограничиться несколькими словами, отметив точность характеристик персонажей, образность языка и строгую поэзию слога."/Раиса ШИЛЛИМАТ/

Да, смерти в обычном понимании нет. Ей противостоит сила, которая, увы, неподвластна нам. Которой нам не достает в этой жизни. Хотя эта жизнь потому и длится, потому и называется жизнью, что питается этой силой. Называется она на человеческом языке "любовью", но имеет к любви, как мы ее понимаем, весьма малое отношение: этой силой обладают и девственницы, и монахи – они в большей неизмеримо степени, чем казановы и донжуаны, – эта сила бушует в сердцах немногих, что призваны напоминать нам о ней и надеяться упасть в объятия этой силы там…

Здесь, же она дремлет, положив голову на согнутый локоть, подобно птице.