Десять дней, которые потрясли мир.

24 января 1918 года. Таврический дворец в Петрограде. Очередное заседание Третьего Всероссийского съезда Советов. Председательствующий Я.М.Свердлов объявляет, что слово представляется американскому товарищу, интернационалисту Джону Риду. И вот Джон Рид на трибуне. На лацкане серого пиджака – алый бант. Когда в зале стихает овация, он произносит первую фразу по-русски с легким акцентом: "Товарищи, я пришел сюда дать клятву великой русской революции…" Новый взрыв аплодисментов. Джон Рид переходит на английский. Он счастлив, что в России сокрушено господство капитала и пролетариат взял власть в свои руки. Как клятва звучат последние слова его речи снова по-русски: "Сейчас я отправляюсь в страну закоренелой реакции, в страну капитала. И я обещаю Вам, что расскажу американскому пролетариату обо всем, что происходит в революционной России…" Его жизнь стала исполнением этой клятвы. Он писал статьи и репортажи об Октябрьской революции. О большевиках. О Ленине. Читал лекции и выступал на митингах. Опубликовал книгу, проистине классическую, со счастливо найденным крылатым заголовком: "Десять дней, которые потрясли мир".

"Это почти чудо", - отозвалась об этой книге Н.К.Крупская, встретившись с вдовой Рида Луизой Брайант. Она имела в виду, что иностранец, оказавшись в столь необычной обстановке, сумел с такой проницательностью и вдохновенной силой передать энергию, размах и пафос социалистической революции в России.

Это был писательский подвиг Рида. Его высший художественный взлет. И он был подготовлен всей его жизнью и творческой судьбой.