Мельмот Скиталец

"Мельмот Скиталец" имел в мировой литературе яркую, в чем-то гипнотическую судьбу. Герой романа Метьюрина унаследовал "байронические" черты Чайлд Гарольда, с его романтической разочарованностью, и приметы персонажей готических романов: таинственность, налет мистики, отмеченность печатью довлеющего над ним Рока.

Мельмот Скиталец породил огромную "мельмотическую" традицию, растянувшуюся до конца XIX столетия. Среди его последователей Булвер-Литтон и Стивенсон, Теккерей и Оскар Уайльд (кстати, внучатый племянник Метьюрина), Готорн и По, де Виньи и Гюго, Бальзак и Бодлер. Все пушкинское окружение бредило Мельмотом, и сам Пушкин в восьмой главе "Евгения Онегина" упоминает этого героя. У героев Гоголя, Лермонтова и Достоевского отчетливо прослеживаются "мельмотические" черты. И уже в XX веке булгаковский Воланд напоминает нам о своем давнем литературном предшественнике.